Мир Нумизмата: разносторонняя информация для коллекционеров монет

Архив рубрики «Юмор нумизмата»

И вот однажды к нам в Москву опять пожаловала наша мама. Как всегда с гостинцами — с ряпушкой, со снетками, с маринованными миногами и саго, печь пироги.
— Я тебе от Вальки подарок привезла! — сказала она и протянула… Гангутский рубль.
Мышеловка захлопнулась.

 — Господи, Боже мой! Да что же это такое? Как такое может быть, чтобы новенькая, словно только что отчеканенная, сияющая, сверкающая монета, сверкая и сияя, лежала на тещиной ладони?

Я был ошарашен. Откуда третий экземпляр, если и второго не должно было быть? Да и первый экземпляр этого невероятного редчайшего редкостного рубля был неправдоподобен!
Прочитать остальную часть записи »

— Можешь, конечно, оставить ее себе! Но Валентина Петровна наверняка надеется… — она оборвала фразу и, расхохотавшись, сказала. — Опять вчера кот повалил Вальку на диван!

Гангутский рубль между тем лежал на столе, а профиль Петра Великого на его аверсе словно бы говорил: “Пусть я государь давнего времени, но виктории и деяния мои вечны. Они навсегда. Значит, пребуду я и в вашей жизни, а уж в твоей, озадаченный кавалер, всенепременно. Изволь же поступать, как тебя обязывают обстоятельства житейские… Како сбережешь теперь смолоду честь свою? Похвально ли?”.
А двуглавый орел на реверсе приуготовился ежедневно прилетать и клевать мне печень. Предстояла житейская и нравственная морока!
С момента дарения первого рубля прошло несколько лет и можно было не сомневаться, что редкостный экспонат подорожал, да и деньги, насколько я припоминаю, имели уже другую цену.

Вот, скажем, наша мама привозит деньги за второй Гангутский рубль. Вот вечером заходит к ней за невиданными деньгами Валентина Петровна, счастливая настолько, что не вовлечется даже в диванные интрижки с котом. Кот же будет спать на газете (с него шерсть лезет), а газета будет лежать на известном уже нам диване. За столом будет сидеть и тетя Нюра, которая работает на “Светлане” — мы о ней говорили. К чаю будет пирог с саго (или сагой — не знаю как. Саго это — привычная для Питера крупа, в Москве совершенно неизвестная).
Приготовленная для пирога с измельченными крутыми яйцами, она похожа на крупную икру, полупрозрачную, но не икряного, а мутновато-молочного цвета, точь-в-точь бурмицкий жемчуг эпохи вышеназванного самодержца Петра Великого. Как такой замечательный опрятный и горячий пирог можно изготовить на коммунальной кухне, где ходит с чайником полоумный Павлюк, где безучастный и объективный к порядкам в нашем отечестве появляется Лев Маркович или его жена Куна Фадеевна, куда приходит с погулянки Павлюков сын Витька, куда пробирается наш кот, чтобы украсть что-нибудь из-под кастрюльной крышки, прикрученной к кастрюльным ушам веревками в предвидении его покраж, где на высоком табурете всегда сидит туберкулезная Марья Васильевна и сплевывает мокроту в медицинскую баночку?

Да-да! Объясните мне, как может на такой кухне совершиться пышный, горячий, мягкий, красивый пирог с саго — прямоугольный по форме противня, с диагональными перекрестьями из теста, меж которых виднеется перламутровая саговая начинка с желтенькими вкраплениями накрошенного вкрутую яйца.

“Надо же! — скажет как бы между прочим Валентина Петровна, на колени которой переберется спать кот (это перед непогодой!). — Такие деньги получила, а за тот-то, первый, всего двадцать пять!” И, словно без сожаления, но мирясь с судьбой, печально усмехнется.
“Тот, Валя, ты подарила и помалкивай теперь. И не намекай”, — заметит теща.
Однако я-то понимал, что намеков Валентины Петровны мне уже не избежать никогда.
А Валентина Петровна, между прочим, стала на этот раз обладательницей целых сорока рублей, которые я получил от Александра А., сведя после мучительных раздумий возможную сумму расчетов с ним к этой цифре.
Получив такие большие деньги, она, по рассказам, преобразилась. Купила новую шляпку, стала на другой манер подкрашивать губы, совсем на чуть-чуть раздалась в бедрах, а музыкальный аккомпанемент, осуществляемый ею в каком-то детском танцевальном кружке, стал эмоциональнее, и детские танцы исполнились новой надежды. Я забыл поведать, что она, будучи самоучкой, играла по слуху, зарабатывая таким образом на жизнь. Причем играла что угодно. Музыкально и качественно.

Кот наш, когда она приходила в гости к теще, от своей беготни и прыжков балдел, тяжело дышал и, конечно, будучи мужчиной хотя и бывшим, обязательно валил ее на диван.

И все-таки о потерях на первом Гангутском рубле она нет-нет и вспоминала.
А я нет-нет приходил в ужас от того, в какую нравственную мышеловку попал, и из рук ее, сведенных кольцом, не выпрыгну, ибо мне представлялось, что, находясь в сладостном возбуждении от своих финансовых удач, она когда-нибудь разговорится с человеком сведущим… А редкостный этот рубль (я ведь уже знал, что он очень редкий) наверняка вздорожал невероятно.
И что тогда?
Но все покамест происходило вот как.

Мы пока что обживали новую (не съемную, а построенную нами в Москве) кооперативную квартиру. К нам из Ленинграда наезжала наша мама (это от нее я узнавал о радостных изменениях облика Валентины Петровны). Моя высоконравственная суть (имеется в виду мой поступок с подаренным рублем) ей по-прежнему импонировала (хотя, раз он был подаренный, зачем было отсылать деньги?).

Между прочим, в Питере старел наш кот. В размеренной жизни его случались необыкновенные и непонятные события тоже. Нам это было ведомо по странным его проявлениям. То вдруг он уставится безумным взором в какую-нибудь точку на высоком потолке питерской комнаты, и взгляд его делается все ненормальнее и ужаснее. А на потолке что? А на потолке какое-то полутемное выцветшее пятно, которому сто лет. А он его что — раньше не замечал? То вдруг сползет боком со стула, на котором расположился, выгорбит спину, поднимет шерсть на хребте и зашипит, а это жена примеряет выданные в театре для работы балетные туфли и прошлась для проверки на пуантах, а он видел это уже сто раз, но не обращал внимания и вдруг обратил.
А жизнь его между тем шла и, значит, потихоньку уходила. И в конце концов ушла… Но про это потом…
А поскольку замечательное это рыжее существо играло и в моей жизни огромную трогательную роль, то и в моем московском житье при воспоминании о коте появлялись щемящие ноты. У меня есть даже рассказ, и когда я его перечитываю, то переживаю огромные сожаления, а как их избыть, не знаю.

Иногда я посещал по делам Питер. Без нас с женой город словно бы опустел. Сильней ощущалась (она ощущалась и раньше) его немосковскость, его пустынное настоящее и ожидаемое не менее пустынное будущее, его приверженность не московским словам — “подъезд” назывался “парадная”, проездной трамвайный билет “карточка”, если человек жил на первом этаже, здесь говорили “в первом этаже”, а белый хлеб любого вида называли “булкой”.

Валентина Петровна несколько сдала и, хотя продолжала выглядеть “дамой в шляпке”, на самом деле выглядела “дамой не очень-то в шляпке”, хотя шляпка с нее никуда не девалась.

В один из моих приездов я волею обстоятельств оказался вовлечен в совершенно жуткую историю. И опять возник кот, но не тот, который давно уже жил в воспоминаниях, то есть во мне, а другой, сидевший на дереве напротив наших окон — то есть вовне. Он сидел довольно высоко в своем этом вовне и, боясь слезть, от страха страдальчески орал. Днем и ночью. Точнее, орал он уже три ночи. Никакие “кис-кис” не помогали.
Камушки, которыми в него кидались дети, не помогали, пожарные вешали трубку и не желали разговаривать, милиция угрожала выяснить, что за хулиганы звонят. На пятый день голос кота явно ослабел и воспринимался как замогильный.
Дерево, на развилке первой ветки которого он сидел, находилось в большом малолюдном сквере. Дорога через сквер пролегала по диагонали. Кот погибал на уровне четвертого этажа, и необходимо было действовать разумно. Вот я и вышел к дереву, чтобы организовать из пересекавших сквер прохожих тех, кто пожелает на дерево влезть.
Сам я этого, к сожалению, сделать не мог, ибо уже вышел из залезательного возраста.

Кот сидел в развилке и время от времени издавал свои отходные вопли, а люди, проходившие по диагональной дорожке сквера, останавливались у дерева и слушали мои сообщения о том, что он сидит уже пятые сутки и пятые сутки плачет, и шестых суток у него продержаться не получится.
Никто из небольшой собравшейся толпы не выражал желания влезать, да я и не верил, что на дерево можно забраться, но, несмотря на это, повторял:
— Вот залезть бы и снять.
— Как ты на него залезешь?.. — сказал кто-то и кинул камешек в кота, но промахнулся.
— Как?! Запросто! — обозначился в толпе некий паренек, подошел к стволу и безупречно по этому стволу полез, но, едва приблизился к развилке и протянул руку к коту, тот пополз от развилки дальше по суку и замер в полуметре от ствола.
— Ах ты сука! — рассердился парень и, каким-то образом избоченясь на суке, потянулся кота достать, но тот прополз по суку дальше, туда, где сук заметно утончался, а собравшиеся внизу специалисты загалдели: “Ну все, теперь его не взять!” — и стали кидать в кота чем попало. Один камешек в кота угодил, тот вздрогнул и прополз по ветке дальше, а ветка в этом месте была уже совсем тонка. Он попытался на ней расположиться, но это у него не получилось, задние его лапы сорвались, и он повис каким-то непостижимым образом — тонкая ветка пришлась ему под мышки. Народ ахнул, а кот стал душераздирающе призывать всех на помощь. Оказавшись на этом по сути дела почти пруте, он висел на подмышках передних лап, производя жуткие теперь свои стоны.

Парень был на месте. Толпа тоже никуда не разошлась. К ножовке привязали шнурок, который я догадался прихватить из дому, и парень, держа этот шнурок, снова быстро долез до развилки, встал на нее, кот, вися на лапах, закричал, а парень, держась за ствол одной рукой, начал пилить ветку…

Когда она стала от ствола отклоняться, кот, некоторое время повисев на лапах, оторвался, ударился оземь и — откуда после пяти дней пребывания на ветке у него взялись столь неимоверные силы — помчался заячьими прыжками в сторону сараев, где жильцы нашего дома хранили дрова (мы тогда отапливались печами).
Теперь к моим питерским смятениям на всю жизнь прибавилась погубленная большая заоконная ветка.
А Валентина Петровна, как было сказано, все еще оставалась в то время “дамой не очень-то в шляпке” и продолжала ходить на свою работу, извлекая из детсадовского фортепиано радостные звуки.

Мы с женой между тем давно проживали в Москве, и пребывания мои в Ленинграде, тамошние встречи, тамошние обитатели, скверы, граниты Невы и вся питерская неповторимость представлялись мне далекой, забывавшейся, можно сказать, дореволюционной порой, разве что место, где торчал огрызок отпиленной ветки, вызывало неутолимое огорчение.
(продолжение следует)

Мы с женой собирались покидать Питер. Поэтому участились приходившие к нам гости, чаще стали заглядывать и тещины подруги. И вот однажды, зайдя попить чайку и быть поваленной котом на диван, Валентина Петровна принесла мне презент — некий юбилейный рубль царского времени, красивую серебряную монету. Я ее наскоро, не вдаваясь в рассматривание на ней изображенного, оглядел, поблагодарил дарительницу и, честно говоря, о подарке забыл. Монета как монета. Хлопоты с переездом отвлекали ото всего, и монета улеглась в коробку, где находились остатки моей школьной коллекции.
Прочитать остальную часть записи »

Опубликовано в журнале:
«Дружба Народов» 2010, №9

Асар Эппель
Гангутский рубль
Рассказ

Эппель Асар Исаевич — поэт и профессиональный переводчик. В последние годы известен как первоклассный прозаик. В середине 1990-х годов вышли сборники его прозы “Травяная улица” и “Шампиньон моей жизни”, получившие широкое признание критики и читателей. В “Дружбе народов” печатается с 1992 года.

Я побывал владельцем баснословных монет. Но сперва не об этом, потому что наш кот “повалил Вальку — так свою подругу называла мама моей жены Наталья Григорьевна — на диван”.
Кот у нас отменный. Огромный и тяжелый. Лишенный возможности заводить с кошками котят, он здорово разъелся, а все потому, что Наталья Григорьевна в покупаемую для него мелкую камбалу примешивает размоченный хлеб, а мучное, как известно, идет в жир кошкам тоже.
Прочитать остальную часть записи »

Как украсить монету патиной?

1 Способ. Возьмите ведро земли из огорода, добавьте туда собачьего и кошачьего навоза (в качестве катализатора, хотя если есть коровья лепешка, то лучше её не найти), обильно полейте лошадиной или овечьей мочей, смешанной с раствором марганца, добавьте ложку золы для придания почве естественных свойств и поместите в получившийся грунт свои монеты. Через год-два вы увидите какая красивая патина на них образуется.

2. Способ. Имитация долгого хождения монеты. Намажьте руки салом, немного добавьте на них сажи и помусольте монету между ладоней, имитируя процесс долгого хождения монеты по рукам). Буквально через 5-6 часов ваша начищенная до этого монета уже ничем не будет отличаться от тех, которые были взяты прямо из обращения (например, советская мелочь).

3. Способ. Самый сложный, но и наиболее эффективный. Нам понадобятся кроличьи шерстинки, 5-7 голубиных пёрышек, сухие листья боярышника, корень чертополоха и сосновая шишка. Нужно очень аккуратно пережечь указанные компоненты в пепел. Потом поместить в этот пепел новёхонькие монетки и спустя 12 часов такая естественная патина появится на наших монетах! В принципе про этот способ стараются умолчать, так как им пользуются только в крайнем случае, когда монета почти не подлежит «восстановлению», но результат поистине фантастический.
Желаю удачи в столь кропотливом нелёгком деле!

Константиновский рубль

Не секрет, что Константиновский рубль является одной из самых дорогих российских монет. По некоторым данным ее цена сегодня около полумиллиона долларов. Только вот Константиновский рубль это своего рода табу. Официально принято считать, что их выпущено всего шесть штук. Появление еще нескольких экземпляров автоматически понизило бы стоимость уже имеющихся. А счастливые обладатели столь редкого предмета вряд ли к этому стремятся и навряд ли этому обрадовались бы. Не мне вам говорить, кто владеет Константиновскими рублями.

А между тем, в нумизматических кругах поговаривают, что Константиновских рублей существует ещё приличное количество экземпляров. Но попробуйте где-нибудь на нумизматическом форуме обмолвиться, что у вас имеется Константиновский рубль и вы хотите его продать. В лучшем случае вас обсмеют, но гораздо вероятнее что сразу же удалят ваш профиль. Это ведь табу!

Далее ещё несколько совсем маленьких нумизматических секретов:
В последнее время развелось много монетных барыг, скупающих Советскую мелочь определённых годов. Наверняка, именно в эти годы в монеты добавлялся ценный металл, который можно дорого продать заграницей. Эта тема требует детального рассмотрения, что и в какие годы добавлялось ценного в Советские монеты. А вдруг удастся сорвать куш.

В ценнике одна копейка 1989 года стоит 1 рубль, 1000 таких монеток стоит 1000 рублей, а за 500 У Вас их с руками оторвут. Надо только поискать покупателя.

Рубль 2001 года СНГ уже становится раритетом. Даже сейчас его часто спрашивают на форумах. Поторопитесь преобрести, а если имеете – не спешите продавать, господа.Удачных преобретений!

Если Вы серьёзно изучили всё, приведённое выше, то нет сомнений, что Вы непременно уже сделали выбор, что купить, что продать и чего не хватает Вашей коллекции и что её ждут весомые пополнения. Несерьёзное прочтение материала позволит сменить на короткое время вид деятельности и снова настроиться на рабочий лад. Удачи!

Монеты с секретом или секреты в монетах

Почему именно в монеты? Об этом догадаться не сложно. Их выбрали по одной причине – они есть везде и у каждого, т.е. следить можно за всеми. Обратите внимание, что первые биметаллические десятки были выпущены в 2000 году, а что было в этом году — вы все прекрасно знаете.

Конечно, Вы можете сказать, что распилили монет на сто рублей, но никаких передатчиков не обнаружили. Здесь также всё просто – нанотехнологии.

Монета-призрак???

Мы нередко являемся свидетелями случаев, когда наши знакомые говорят нам, что видели «какую-то интересную монету в сдаче», пытались потом эту монету отыскать, но не находили, ссылаясь на то, что наверное случайно где-то ее в магазине отдали. На просьбу хотя бы описать, что там было изображено, точного ответа никогда не давали – «что-то необыкновенное, такие монеты мне раньше не встречались».

Подобные истории бытуют и среди нумизматов. После такой находки высыпают они все свои сокровища на пол с целью тщательнейшей ревизии на года и – о, чудо!!! Кажется, вот она, попалась эта странная незнакомая монетка среди давно знакомых экспонатов! Перерывают всё ещё раз, но монеты больше нет, как сквозь землю провалилась. А что бишь там на ней было изображено? Как выглядела? Чем привлекла? Даже сами себе чётких ответов сформулировать не могут. Чертовщина какая – то получается. Монета-призрак, что ли? Потому нумизматы, несмотря на свой богатый опыт такого рода, существование таинственной монеты упорно отрицают, ссылаясь на то, что она не указана ни в каких каталогах.

Мне удалось , однако, отыскать свидетельство нумизмата, решившего проследить, разобраться, что там и как, и хоть что-то могущего после вспомнить: «…Собрав все данные, я имел следующую информацию – монета не задерживается в кошельках, никто не помнит ее номинал , целенаправленно искать ее среди сдачи бесполезно (она появляется всегда неожиданно и так же исчезает).

К расследованию меня подтолкнул случай с соседом дядей Васей. Ему посчастливилось найти необычную монету, которую он тут же потерял, положив в дырявый карман. Описать внешний вид он не может, так как был не совсем трезв, но точно помнит номинал!!! Это десять рублей. На вопрос, почему он решил, что это именно десять рублей, он вспомнил, что хотел ее пропить.

Злоумышленником оказался кот, пришедший утолить жажду и уснувший в прохладном месте. В итоге я лишился вожделенной монеты, прихватившей с собой на сей раз и мой фотоаппарат. Естественно, я всё смыл, дабы вымыть хоть немного кота.

Но я точно помню, что было изображено на монете!!! Могу сказать только тому человеку-нумизмату, который готов возместить мне стоимость фотоаппарата». Что ж, в жизни и не такоеслучается.

Как расчитать по формуле цену монеты?

Какими будут монеты в будущем

монет, их чеканкой и тиражом, является ярым фалеристом. Ничего особенного в этом нет. Но этот ярый фалерист также является очень ярым противником нумизматики. Что это значит? А значит это, что вся возня с российскими монетами — это для него работа. Конечно, любой нумизмат согласился бы оказаться на его месте – месте вершителя коллекций и судеб. Но нам это место уготовано, разве что, в одной из следующих жизней.
Прочитать остальную часть записи »